Журнал "Вісник асоціації психіатрів України" (02) 2011

Несмотря на то что в последние годы многими общественными организациями предпринимаются усилия по изменению ситуации в детской психиатрии в Украине, вынуждена констатировать, что права психически больных детей в нашей стране по-прежнему нарушены во всех сферах их жизни. Например, детские психиатрические отделения находятся в составе взрослых психиатрических больниц. При этом нередко вообще не учитываются важнейшие детские потребности. И если в любой детской больнице мама по крайней мере, пусть и на полулегальных основаниях, имеет возможность сопровождать своего ребенка до определенного возраста, то, находясь в психиатрическом стационаре, ребенок разлучается с матерью. Возникает вопрос — разве психически больной ребенок, особенно если это ребенок младшего возраста, не в такой же степени нуждается в том, чтобы находиться рядом с матерью в трудный момент, как и любой другой ребенок?

С другой стороны, родители находятся в трудной ситуации, поскольку если они отказываются помещать своего ребенка в психиатрический стационар, справедливо опасаясь ухудшения его психологического состояния, то, как правило, лишаются возможности установления диагноза и оформления при необходимости социального пособия по инвалидности. Хотя специалисты в области детской психиатрии прекрасно знают, что в отличие от других отраслей медицины установление психиатрического диагноза далеко не всегда предполагает пребывание ребенка на стационарной койке.

Подобная дискуссия активно ведется детскими психиатрами в последние годы, однако многие процедуры соблюдения прав детей выходят за рамки детской психиатрии.

Не менее серьезной проблемой сегодняшней жизни детей с нарушениями психического развития является отсутствие возможности адекватного обучения. Мы уже много лет слышим о том, что в системе образования эффективно работает коррекционное обучение. Конечно, среди коррекционных педагогов есть много преданных своей профессии людей, но речь идет о том, что помещение проблемных детей в специальные классы или группы детского сада и уж тем более в интернаты — это не что иное, как их изоляция, пусть и завуалированная необходимостью специального обучения. При этом в действительности, как правило, выясняется, что обучением таких детей в школах занимается обычный учитель без какой-либо специальной квалификации, чьи педагогические возможности ограничены формальной стандартной программой, не учитывающей индивидуальный потенциал детей с самыми разными проблемами развития. Такой учитель, как правило, лишен организационной поддержки, а сам образовательный процесс нередко происходит настолько формально, что никоим образом не стимулирует нарушенное интеллектуальное развитие. Не хочу полностью отвергать систему специализированного обучения детей с тяжелыми психическими расстройствами, но считаю, что родители всегда должны иметь право выбора.

Особую тревогу лично у меня вызывает отсутствие адекватной системы помощи детям, страдающим аутизмом. Увеличение количества детей, страдающих этим, увы, пока неизлечимым заболеванием, в последние годы приобретает масштабный характер, а вопросы их адекватного сопровождения до сих пор не решены, при том что уже существует довольно эффективный опыт по адаптации таких детей у наших зарубежных коллег. Пока что у нас многие аутичные дети вообще оказались вне обучения, а их матери, среди которых немало квалифицированных и образованных людей, вынуждены, бросив работу, находиться со своим ребенком дома в полной изоляции. И это при том, что аутизм относят к спектральному расстройству, то есть дети могут иметь различные варианты интеллектуальных и поведенческих проблем — от тяжелых до едва заметных.

В наше время популярным в педагогической среде стал термин «инклюзия», предполагающий обучение детей с особыми образовательными потребностями среди обычных детей. Однако боюсь, что если к внедрению инклюзивного образования, как всегда, отнесутся формально, то надежды на реализацию права особого ребенка на обучение вновь будут утрачены. Если ребенок с проблемами психического развития будет просто помещен в обычную среду детского сада или школы, где он не будет принят ни детьми, ни их родителями, а педагоги не будут получать профессиональной и организационной поддержки, то это не только не улучшит ситуацию, но и, скорее всего, принесет дополнительные страдания особому ребенку и его семье. Позволю себе заметить, что цель инклюзии — прежде всего формирование толерантного общества, в котором любой ребенок, в том числе и ребенок с особыми потребностями, имеет право на то, чтобы находиться рядом с близкими, посещать детский сад или школу рядом с домом и не вызывать при этом недовольства у окружающих. И что очень важно для такого ребенка — должны быть созданы все необходимые условия для развития его индивидуального потенциала среди сверстников. В таком обществе любая семья, на чью долю выпадет испытание иметь психически больного ребенка, а от этого не застрахован никто из нас, вправе рассчитывать на помощь и поддержку окружающих. Поэтому для начала необходимо через активное информирование населения, через открытое общение специалистов разных ведомств изменить отношение нашего населения к данной проблеме. И только тогда, когда у общества сформируется не только терпимое отношение к особым детям, но и потребность им помогать, найдутся ресурсы, финансовые и организационные, и инклюзия станет развиваться естественным образом.