Інформація призначена тільки для фахівців сфери охорони здоров'я, осіб,
які мають вищу або середню спеціальну медичну освіту.

Підтвердіть, що Ви є фахівцем у сфері охорони здоров'я.



Сучасні академічні знання у практиці лікаря загальної практики - сімейного лікаря
Зала синя Зала жовта

Сучасні академічні знання у практиці лікаря загальної практики - сімейного лікаря
Зала синя Зала жовта

Журнал «Внутренняя медицина» 3(15)-2009

Вернуться к номеру

Проблема сердечно-сосудистой патологии при хроническом обструктивном заболевании легких

Авторы: Корж А.Н. Харьковская медицинская академия последипломного образования, кафедра общей практики — семейной медицины

Рубрики: Семейная медицина/Терапия, Терапия

Версия для печати


Резюме

Хроническое обструктивное заболевание легких (ХОЗЛ) является серьезной проблемой для здравоохранения из-за широкой распространенности, прогрессирующего течения, сокращения продолжительности жизни. В настоящее время имеются существенные доказательства ассоциации между ХОЗЛ и сердечно-сосудистой патологией. Возрастающее число данных свидетельствует в пользу точки зрения о воспалительном базисе обоих состояний с возможностью взаимного вовлечения между легкими и системой кровообращения. Лекарственные препараты, модифицирующие воспалительный процесс, могут явиться средством для изучения этих механизмов. На сегодняшний день мы обладаем доказательствами, что легочные нарушения прямо способствуют смерти от нелегочных механизмов. Поэтому предупреждение сердечно-сосудистой заболеваемости и смертности у больных ХОЗЛ представляет собой важную задачу.


Ключевые слова

Хроническое обструктивное заболевание легких, воспаление, сердечно-сосудистые заболевания.

Хроническое обструктивное заболевание легких (ХОЗЛ) является одной из ведущих причин заболеваемости и смертности в современном обществе и представляет собой серьезную экономическую и социальную проблему, не имеющую пока тенденции к улучшению. По данным Всемирной организации здравоохранения, в мире ХОЗЛ страдают 600 млн человек, и к 2020 г. число больных удвоится. Летальность от этого заболевания значительно возрастает начиная с 70-х годов ХХ века, причем почти треть умерших от ХОЗЛ составляют лица трудоспособного возраста [1, 2].

В настоящее время мы располагаем всесторонней информацией о социально-экономических проблемах, связанных с ХОЗЛ, их влиянии на жизнь пациента и влиянии обострений ХОЗЛ на состояние здоровья [3]. Считается, что пациенты с ХОЗЛ обычно умирают от развивающейся легочной недостаточности. Курение, несомненно, является главным фактором риска смертности при ХОЗЛ в общей популяции, так как у курильщиков наблюдается более высокая частота заболеваемости и смертности от ХОЗЛ по сравнению с некурящими. Однако курение является важным фактором риска и заболеваний сердечно-сосудистой системы, в частности ишемической болезни сердца (ИБС). Воздействие загрязнения окружающей среды, другого фактора риска ХОЗЛ, также со значительной вероятностью может быть пусковым механизмом сердечно-сосудистого события [4].

Эпидемиологические исследования продемонстрировали, что как активное, так и пассивное курение сигарет повышает риск ИБС [5]. Метаанализ 19 эпидемиологических исследований по влиянию пассивного табакокурения на возникновение и прогрессирование ИБС показал, что риск ИБС был на 30 % выше у некурящих, но живущих в окружении курящих людей, по сравнению с некурящими, которые не подвержены влиянию табачного дыма от окружающих курящих людей [5]. Неудивительно, что риск при активном курении был выше по сравнению с некурящими: курение одной сигареты в день повышало риск ИБС на 39 %. Таким образом, для пациентов с ХОЗЛ существует повышенный шанс умереть от сердечно-сосудистой причины просто вследствие их прошлого и/или продолжающегося табакокурения.

Несмотря на то что обычно курение сигарет считалось центральным фактором, обусловливающим ассоциацию между сниженным объемом форсированного выдоха в 1 секунду (ОФВ1) и сердечно-сосудистыми заболеваниями, продемонстрировано наличие связи (независимо от статуса курильщика) между сниженной ОФВ1 и патологией сердечно-сосудистой системы, при этом ОФВ1 оставался важным фактором после коррекции влияния табакокурения [6].

Эти данные предполагают, что отличные от табакокурения факторы также играют важную роль в развитии сердечно-сосудистых событий при ХОЗЛ. Но при этом возникают два важных вопроса. Во-первых, каковы доказательства того, что пациенты с ХОЗЛ умирают от сердечно-сосудистых причин, и если это так, то какова вероятность их смерти по сравнению с людьми с сопоставимым влиянием курения? Во-вторых, если сердечно-сосудистые заболевания более распространены среди пациентов с ХОЗЛ, какие факторы могли бы обусловливать это влияние и можем ли мы модифицировать их воздействие путем применения существующей терапии для лечения ХОЗЛ?

Рассмотрим доказательства, указывающие на наличие связи между ХОЗЛ и сердечно-сосудистой патологией.

В нескольких исследованиях было высказано предположение, что существует независимая ассоциация между ХОЗЛ и поражением сердечно-сосудистой системы, и что ХОЗЛ является предиктором кардиоваскулярной смертности. В одном исследовании в результате оценки всех случаев смерти у пациентов с ХОЗЛ по данным свидетельств о смерти обнаружено, что подлежащая причина смерти была кардиоваскулярной в 42 % случаев, легочной — в 26 % случаев и малигнизацией — в 9 % случаев [7]. В другом исследовании [8] анализ свидетельств о смерти, в которых ХОЗЛ упоминалось, но не было непосредственной причиной смерти, показано, что ИБС, рак легких и бронхопневмония были главными причинами смерти у этих больных. Однако необходимо понимать, что записи в свидетельствах о смерти содержат не очень жестко контролируемые данные, а следовательно, не могут представлять наилучший источник информации. Более точные данные могут быть получены из клинических исследований, в которых независимый комитет анализирует первичную причину смерти, используя информацию, включающую клинические записи и данные исследователей, так же как и свидетельства о смерти.

Получены строгие доказательства, связывающие ХОЗЛ с сердечно-сосудистой смертностью. Так, Huiart и соавт. [9] исследовали популяцию 5648 пациентов с ХОЗЛ. Сердечно-сосудистая заболеваемость и смертность были соответственно в 1,9 и 2 раза выше у пациентов с ХОЗЛ сравнительно с соответствующей популяцией без ХОЗЛ. Сердечная недостаточность была наиболее частой причиной госпитализации вследствие сердечно-сосудистого заболевания у этих пациентов. В исследовании 11 493 пациентов с ХОЗЛ Curkendall и соавт. [10] обнаружили, что сердечно-сосудистая смертность была в 2,07 раза выше, чем в группе без ХОЗЛ. Sydney и соавт. [11] изучали большую когорту из 45 966 пациентов и показали, что риск госпитализации вследствие сердечно-сосудистого заболевания был в 2,09 раза выше и сердечно-сосудистая заболеваемость в 1,68 раза выше у пациентов с ХОЗЛ по сравнению с пациентами без этого заболевания.

Важная информация получена в исследовании, изучавшем развитие застойной сердечной недостаточности и последующий прогноз у 6669 пациентов, поступивших в больницу с острым инфарктом миокарда [12]. Диагноз ХОЗЛ был поставлен 765 (11,5 %) пациентам, и эта группа имела значительно худшую выживаемость по сравнению с пациентами без легочного заболевания. У пациентов с ХОЗЛ с большей вероятностью развивалась застойная сердечная недостаточность (65,9 %) по сравнению с пациентами без ХОЗЛ (52 %).

Таким образом, проведенные исследования в общей популяции пациентов с известным сердечно-сосудистым заболеванием и пациентов с ХОЗЛ без начального кардиологического диагноза предполагают, что наличие ХОЗЛ ассоциируется с большей вероятностью кардиоваскулярной смерти, чем может быть объяснено известной связью ХОЗЛ и табакокурения. Одной важной проблемой, особенно на уровне первичной помощи, является диагностическая неуверенность. ХОЗЛ и сердечная недостаточность имеют ряд накладывающихся друг на друга симптомов, а также факторов риска, например курение. В таком случае рекомендовано проведение эхокардиографии для диагностики сердечной недостаточности, но доступ к этому методу исследования ограничен в первичном звене. В одном перекрестном исследовании, включавшем 405 пациентов в возрасте 65 лет и старше с диагнозом ХОЗЛ, которые направлялись врачами первичного звена, но без подтвержденного диагноза сердечной недостаточности, у 20,5 % пациентов была обнаружена прежде нераспознанная сердечная недостаточность [13]. Следовательно, важную роль играет тесная кооперация между врачами первичного звена, пульмонологами и кардиологами для улучшения диагностики сердечной недостаточности у пациентов с ХОЗЛ.

Признавая наличие причинной связи между ХОЗЛ и сердечно-сосудистой патологией, необходимо идентифицировать возможные механизмы, определяющие эту ассоциацию. В последнее время отмечается возрастающий интерес к изучению связи между воспалением и как сердечно-сосудистыми заболеваниями, так и ХОЗЛ. Поэтому важно определить взаимодействие воспалительных процессов и изучить влияние лечения ХОЗЛ на кардиоваскулярную смертность.

Рассмотрим возможные механизмы, обусловливающие связь между ХОЗЛ и сердечно-сосудистыми заболеваниями.

Роль воспаления

Существует большое количество данных, указывающих на то, что хроническое легочное воспаление (вовлекающее повышенное число ряда воспалительных клеток и множество провоспалительных медиаторов) является характерным признаком при всех стадиях ХОЗЛ, и при этом его интенсивность увеличивается по мере прогрессирования заболевания, как это продемонстрировано при изучении легочной ткани у пациентов с мягким и тяжелым течением заболевания. Воспалительный процесс не ограничивается поражением дыхательных путей, в него вовлекаются прилежащие железистые структуры в крупных бронхах, адвентициальная ткань вокруг дыхательных путей, и он распространяется в участки эмфиземы, где может (пропорционально наличию ткани) быть более интенсивным. Во время обострения заболевания обнаруживается больше воспалительных клеток и цитокинов при бронхоальвеолярном лаваже и в индуцируемой мокроте [21, 22], но временной отрезок этих изменений и их связь с прогрессированием заболевания остаются неизученными. В дальнейшем подобные изменения отмечаются в сосудистой стенке.

Системные маркеры воспаления, особенно С-реактивный белок (СРБ), определяемый высокочувствительным методом, фибриноген и фактор некроза опухоли α (ФНО-α), значительно повышены в плазме пациентов со стабильным ХОЗЛ по сравнению со здоровыми людьми [14]. Существуют доказательства, что системный фибриноген (важный маркер кардио­васкулярного риска) и интерлейкин-6 (ИЛ-6) резко повышаются во время обострения ХОЗЛ и что увеличение фибриногена более выражено, если обострение ассоциируется с выделением гнойной мокроты, интенсивным кашлем и симптомами инфекции верхних дыхательных путей. Приведенные данные предполагают возможное вовлечение инфекции в повышение содержания фибриногена при ХОЗЛ. Однако увеличение системных маркеров воспаления при ХОЗЛ слабо связано с курением и более вероятно у пациентов с тяжелым течением заболевания [15].

Повышенные концентрации циркулирующих воспалительных медиаторов также выявляются при сердечно-сосудистых заболеваниях. Так, высокие концентрации СРБ, ИЛ-6, ИЛ-18, ФНО-α, сывороточного амилоидного протеина А и липопротеин-ассоциированной фосфолипазы А2 идентифицированы как независимые факторы риска сердечно-сосудистых заболеваний, особенно часто они ассоциируются с острым коронарным синдромом и смертностью.

Из этих маркеров СРБ — острофазовый реактант, продуцируемый в печени в ответ на ИЛ-6, — был наиболее исследован. Несколько крупномасштабных проспективных исследований показали повышенные концентрации СРБ как предиктора будущего кардиоваскулярного риска и смертности у здоровых индивидуумов, пациентов, подвергающихся элективным реваскуляризационным процедурам, пациентов с острым коронарным синдромом, а также с тропонин-негативным острым коронарным синдромом. Исследование около 28 000 практически здоровых американских женщин показало, что относительный риск кардиоваскулярных событий был выше у женщин с высоким СРБ и низкой концентрацией липопротеидов низкой плотности по сравнению с пациентками с низким содержанием СРБ и высокой концентрацией липопротеидов низкой плотности. Предполагается, что СРБ является более строгим предиктором кардиоваскулярных событий, чем холестерин липопротеидов низкой плотности [16].

Существуют данные, что более высокие концентрации различных системных маркеров воспаления ассоциируются с атеросклерозом и его осложнениями. Предполагается, что СРБ может быть прямо вовлечен в атерогенез. Остается неясным, является ли СРБ суррогатным маркером или играет причинную роль в этом процессе, несмотря на то что прямой эффект СРБ в ускорении прогрессирования атеросклероза был описан. В этой модели СРБ в артериальной стенке при атерогенезе взаимодействовал с другими воспалительными медиаторами, участвуя в образовании пенистых клеток, которые служат строительными блоками атеросклеротических бляшек [17]. Действительно, показана способность СРБ индуцировать экспрессию и синтез нескольких провоспалительных цитокинов (ИЛ-1α, ИЛ-1β, ИЛ-6 и ФНО-α) в мононуклеарных клетках периферической крови человека и альвеолярных макрофагах, внутриклеточную молекулу адгезии-1, сосудистую молекулу алгезии-1 и ингибитор активатора плазминогена-1 в эндотелиальных клетках. Все эти воспалительные изменения могли бы сдвинуть сосудистое равновесие в сторону провоспалительного, протромботического и вазоконстрикторного состояния.

Таким образом, возможно, что распространение интенсивного локального воспаления в дыхательных путях в систему кровообращения способствует увеличению концентрации специ­фических системных воспалительных маркеров и с течением времени приводит к развитию сердечно-сосудистого заболевания. Объясняет ли этот процесс наблюдаемые эпидемиологические ассоциации, остается невыясненным. Однако ХОЗЛ не единственное воспалительное заболевание, связанное с сердечно-сосудистыми заболеваниями.

Существуют данные о повышенном риске сердечно-сосудистой патологии при ряде заболеваний, таких как ревматоидный артрит, заболевания почек, болезни зубов, сахарный диабет II типа, при которых хроническое воспаление играет заметную роль. Например, у пациентов с ревматоидным артритом частота сердечно-сосудистых событий почти в четыре раза выше по сравнению с общей популяцией [18], тогда как у пациентов с конечной стадией почечного заболевания кардиальная смертность в 100 раз выше, чем в общей популяции [19]. Ревматоидный артрит и атеросклероз имеют много общих воспалительных механизмов (включая повышенные концентрации ИЛ-1β, ИЛ-6, ИЛ-18, ФНО-α, молекул адгезии, СРБ, а также повышенную активность моноцитов, тучных клеток, Т- и В-клеток, эндотелиальных клеток). Уровни ИЛ-1β, ИЛ-6, ИЛ-8, ФНО-α и СРБ, которые ассоциируются с сердечно-сосудистой патологией, значительно повышены у пациентов с острой почечной недостаточностью, заболеваниями зубов и сахарным диабетом II типа.

Роль других факторов

Курение. Несмотря на огромные эпидемиологические доказательства связи курения сигарет с ХОЗЛ и сердечно-сосудистой патологией, точные компоненты сигаретного дыма и механизмы, посредством которых они оказывают свое действие при этих состояниях, не были полностью определены. Ограниченная информация, полученная в ряде исследований, предполагает вовлечение общих путей, так как влияние сигаретного дыма способствует воспалению, окислительному стрессу и эндотелиальной дисфункции при этих состояниях [20]. Влияние на функцию эндотелиальных клеток может быть особенно важным вследствие имеющейся информации, которая указывает на возможность табакокурения ослаблять ангиогенез эндотелиальных клеток легочной артерии при ХОЗЛ и вести к повреждению клеток и ремоделированию при сердечно-сосудистом заболевании, то есть эффектам, которые предрасполагают к развитию атерогенных и тромботических проблем. Однако дополнительные механизмы, отличные от тех, что ассоциированы с вызываемым табакокурением воспалением в легких и в коронарных сосудах, вероятно, играют роль в развитии сердечно-сосудистой патологии у пациентов с ХОЗЛ.

Роль инфекции. Обострения ХОЗЛ ассоциируются с повышенным системным окислительным стрессом [21], хотя связь этого потенциально важного процесса с существующей бактериальной или вирусной инфекцией неясна. Также не выяснена системная роль персистирующей колонизации в нижних дыхательных путях при ХОЗЛ (процесса, идентифицированного как способствующий обострениям и, возможно, ускоренному уменьшению легочной функции).

Имеется относительно небольшая информация о роли инфекции в этиологии сердечно-сосудистых заболеваний, несмотря на то что роль окислительного стресса при сосудистом ремоделировании хорошо описана. Существующие данные предполагают, что вирусные (цитомегаловирус и вирус простого герпеса типа 1) и бактериальные (Helicobacter pylori, Chlamydia pneumoniae, зубные инфекции) патогены могут ассоциироваться с воспалительными изменениями при атеросклерозе. Доказательство является наиболее строгим для респираторной бактерии Chlamydia pneumoniae. Показано, что у курильщиков и людей, бросивших курение, риск атеросклероза повышался только при наличии хронической инфекции. Более того, действие табачного дыма при наличии хронической инфекции также увеличивает риск атеросклероза у людей, уязвимых для проявления хронической инфекции [22].

Инсулинорезистентность. Обзор исследований метаболизма глюкозы при ХОЗЛ привел к гипотезе, что интермиттирующая гипоксия, характерная особенность ХОЗЛ (по меньшей мере при более тяжелых формах), нарушает метаболизм глюкозы путем влияния на периферическую чувствительность к инсулину [23]. В противоположность этому исследования пациентов с хронической сердечной недостаточностью показали, что инсулинорезистентность у пациентов как с ишемической сердечной недостаточностью, так и с идиопатической дилатационной кардиомиопатией, вероятно, является следствием нарушенной инсулин-стимулированной утилизации глюкозы в скелетных мышцах. На основании имеющихся данных можно предположить, что инсулинорезистентность могла бы быть потенциальным механизмом сердечно-сосудистой патологии при ХОЗЛ, хотя эти механизмы нуждаются в дальнейшем изучении.

Отсутствие физической активности. Пациенты с ХОЗЛ часто демонстрируют значительную степень неспособности к физической деятельности, ограничивающую их в регулярных физических упражнениях. Отсутствие физической активности предполагается как другая потенциальная причина ишемической болезни сердца в популяции пациентов с ХОЗЛ.

Влияние лекарственной терапии

Роль противовоспалительной терапии. Противовоспалительная терапия играет роль в лечении как ХОЗЛ, так и сердечно-сосудистой патологии, хотя в последнем случае это проявление терапии, назначаемой по другим причинам. Так, статины снижают частоту всех сердечно-сосудистых событий и общую смертность и обладают специфическими свойствами (включая противовоспалительные, антипролиферативные, антитромбогенные и антипротеолитические свойства), которые ингибируют атерогенез и улучшают стабильность бляшки [24]. У пациентов со стабильной стенокардией и острым коронарным синдромом статины снижают содержание СРБ, холестерина липопротеидов низкой плотности и окислительный стресс, а также ингибируют провоспалительные межклеточные взаимодействия.

Результаты исследований с тиазолидинедионом розиглитазоном показывают, что этот агент также обладает позитивными эффектами в отношении сердечно-сосудистой системы у пациентов с сахарным диабетом II типа, проявляющимися в снижении формирования липопротеидов низкой плотности и уровня СРБ, что потенциально ведет к стабилизации атеросклеротической бляшки и задержке/ингибированию дальнейшего развития бляшки.

Показано, что ингаляционные кортикостероиды могут уменьшать уровни воспалительных маркеров в крови пациентов с ХОЗЛ и, следовательно, обладают потенциалом в улучшении кардиоваскулярного прогноза при ХОЗЛ.

В исследовании, изучавшем эффект применения в течение двух недель ингаляционного флутиказона пропионата (500 мкг два раза в сутки) и перорального преднизолона (30 мг/сутки) на сывороточные маркеры воспаления у пациентов со стабильным ХОЗЛ [25], показано, что оба эти препарата значительно снижают концентрацию СРБ (на 50 и 63 % соответственно) от исходных величин по сравнению с группой плацебо, в которой СРБ уменьшался только на 8 %. Дополнительная неделя лечения флутиказона пропионатом ассоциировалась с уровнями СРБ, что были ниже исходного. Флутиказона пропионат, а не преднизолон, также значительно снижал уровни ИЛ-6 (на 26 % по сравнению с исходным значением), хотя этот эффект был менее заметным, чем для СРБ. Однако эти факты требуют дальнейшего подтверждения в большей популяции пациентов.

Данные другого проспективного исследования позволяют сделать предположение, что ингаляционные кортикостероиды ассоциируются с более низкими уровнями СРБ у пациентов с ХОЗЛ [26]. Более того, показано, что применение комбинированной терапии флутиказона пропионатом с длительнодействующим агонистом β2-рецепторов сальметеролом оказывает более широкий спектр противовоспалительных эффектов, включая снижение числа CD8+ в биоптатах бронхов, значительное снижение CD45+, CD4+, ФНО-α и интерферона-χ, а также уменьшение нейтрофилов и эозинофилов в мокроте.

Новые группы препаратов, направленные против специфических цитокинов, молекул клеточной адгезии, ядерного фактора kappa-beta и других медиаторов, которые влияют на активность воспалительных клеток и маркеров, обнаруженных при ХОЗЛ, находятся в стадии развития.

Эпидемиологические и клинические исследования ингаляционных кортикостероидов в комбинации с длительнодействующими агонистами b2-рецепторов свидетельствуют о более выраженном эффекте при комбинированном назначении этих препаратов по сравнению с монотерапией. Клинические исследования демонстрируют значительный дополнительный эффект на функцию легких и уменьшение симптомов у пациентов, получавших комбинацию препаратов по сравнению с ее компонентами, в то время как фармакоэпидемиологические исследования показывают, что комбинация препаратов ассоциируется с более выраженным снижением смертности и числа госпитализаций пациентов по сравнению с группой больных, получавших только ингаляционные кортикостероиды [27].

Таким образом, в настоящее время имеются существенные доказательства ассоциации ХОЗЛ и сердечно-сосудистой патологии. Результаты нескольких исследований демонстрируют, что курение сигарет и ограничение воздушного потока являются независимыми факторами риска сердечно-сосудистой заболеваемости и смертности.

Возрастающее число данных свидетельствует в пользу точки зрения о воспалительном базисе обоих состояний с возможностью взаимного вовлечения между легкими и системой кровообращения. Однако необходимы дальнейшие исследования для выяснения природы сердечно-сосудистых событий, ведущих к смерти у пациентов с ХОЗЛ, чтобы мы могли понимать, как эти механизмы взаимодействуют на клеточном и физиологическом уровне.

Лекарственные препараты, модифицирующие воспалительный процесс, могут явиться средством для изучения этих механизмов. Известно, что в то время как многие пациенты умирают от ХОЗЛ, еще больше пациентов умирают с ХОЗЛ. В настоящее время мы обладаем доказательствами, что легочные нарушения прямо способствуют смерти от нелегочных механизмов. Поэтому предупреждение сердечно-сосудистой заболеваемости и смертности у больных ХОЗЛ представляет собой важную задачу.


Список литературы

1. Mannino D.M., Buist A.S. Global burden of COPD: risk factors, prevalence, and future trends // Lancet. — 2007. — Vol. 370. — P. 765-773.
2. Agusti A.G. Systemic effects of chronic obstructive pulmonary disease // Рroc. Am. Thorac. Soc. — 2005. — Vol. 2. — P. 367-370.
3. Spencer S., Calverley P.M., Burge P.S. Impact of preventing exacerbations on deterioration of health status in COPD // Eur. Respir. J. — 2004. — Vol. 23. — P. 698-702.
4. De Leon S.F., Thurston G.D., Ito K. Contribution of respiratory disease to nonrespiratory mortality associations with air pollution // Am. J. Respir. Crit. Care Medical. — 2003. — Vol. 167. — P. 1117-1123.
5. He J., Vupputuri S., Allen K. et al. Passive smoking and the risk of coronary heart disease. A meta-analysis of epidemiological studies // N. Engl. J. Med. — 1999. —
Vol. 340. — P. 920-926.
6. Sin D.D., Wu L., Anderson J.A. et al. Inhaled corticosteroids and mortality in chronic obstructive pulmonary disease // Thorax. — 2005. — Vol. 60. — P. 992-997.
7. Camilli A.E., Robbins D.R., Lebowitz M.D. Death certificate reporting of confirmed airways obstructive disease // Am. J. Epidemiol. — 1991. — Vol. 133. — P. 795-800.
8. Hansell A.L., Walk J.A., Soriano J.B. What do chronic obstructive pulmonary disease patients die from? A multiple cause coding analysis // Eur. Respir. J. — 2003. — Vol. 22. — P. 809-814.
9. Huiart L., Ernst P., Suissa S. Cardiovascular morbidity and mortality in COPD // Chest. — 2005. — Vol. 128. — P. 2640-2646.
10. Curkendall S.M., Deluise C., Jones J.K. et al. Cardiovascular disease in patients with chronic obstructive pulmonary disease, Saskatchewan Canada cardiovascular disease in COPD patients // Ann. Epidemiol. — 2006. — Vol. 16. — P. 63-70.
11. Sidney S., Sorel M., Quesenberry C.P. et al. COPD and incident cardiovascular disease hospitalizations and mortality: Kaiser Permanente Medical Care Program // Chest. — 2005. — Vol. 128. — P. 2068-2075.
12. Kjoller E., Kober L., Iversen K. et al. Importance of chronic obstructive pulmonary disease for prognosis and diagnosis of congestive heart failure in patients with acute myocardial infarction // Eur. Heart. J. — 2004. — Vol. 6. — P. 71-77.
13. Rutten F.H., Cramer M.J., Grobbee D.E. et al. Unrecognised heart failure in elderly patients with stable chronic obstructive pulmonary disease // Eur. Heart J. — 2005. — Vol. 26. — P. 1887-1894.
14. Sin D.D., Man S.F. Why are patients with chronic obstructive pulmonary disease at increased risk of cardiovascular diseases? // Circulation. — 2003. — Vol. 107. — P. 1514-1519.
15. Mannino D.M., Ford E.S., Redd S.C. Obstructive and restrictive lung disease and markers of inflammation: data from the Third National Health and Nutrition Examination // Am. J. Med. — 2003. — Vol. 114. — P. 758-762.
16. Ridker P.M., Rifai N., Rose L. et al. Comparison of C-reactive protein and low-density lipoprotein cholesterol levels in the prediction of first cardiovascular events // N. Engl. J. Med. — 2002. — Vol. 347. — P. 1557-1565.
17. Zwaka T.P., Homback V., Torzewski J. C-reactive protein-mediated low density lipoprotein update by macrophages: implications for atherosclerosis // Circulation. — 2001. — Vol. 103. — P. 1194-1197.
18. Turesson C., Jarenros A., Jacobsson L. Increased incidence of cardiovascular disease in patients with rheumatoid arthritis — results from a community based study // Ann. Rheum. Dis. — 2004. — Vol. 63. — P. 952-955.
19. Stenvinkel P. Interactions between inflammation, oxidative stress, and endothelial dysfunction in end-stage renal disease // J. Ren. Nutr. — 2003. — Vol. 13. — P. 144-148.
20. Ambrose J.A., Barua R.S. The pathophysiology of cigarette smoking and cardiovascular disease: an update // J. Am. Coll. Cardiol. — 2004. — Vol. 43. — P. 1731-1737.
21. Drost E.M., Skwarski K.M., Sauleda J. et al. Oxidative stress and airway inflammation in severe exarcebations of COPD // Thorax. — 2005. — Vol. 60. — P. 293-300.
22. Kiechl S., Werner P., Egger G. et al. Active and passive smoking, chronic infections, and the risk of carotid athe­rosclerosis. Prospective results from the Bruneck study // Stroke. — 2002. — Vol. 33. — P. 2170-2176.
23. Sauerwein H.P., Schols A.M. Glucose metabolism in chronic lung disease // Clin. Nutr. — 2002. — Vol. 21. — P. 367-371.
24. Laws P.E., Spark J.I., Cowled P.A., Fitridge R.A. The role of statins in vascular disease // Eur. J. Vasc. Endovasc. Surg. — 2004. — Vol. 27. — P. 6-16.
25. Sin D.D., Lacy P., York E., Man S.F. Effects of fluticasone on systemic markers of inflammation in chronic obstructive pulmonary disease // Am. J. Respir. Crit. Care Med. — 2004. — Vol. 170. — P. 760-765.
26. Pinto-Plata V.M., Mullerova H., Toso J.F. et al. The C-reactive protein (C-RP) is elevated in patients with COPD but not in smokers and non-smokers controls. CRP levels are influenced by use of MDI corticosteroids // Am. J. Respir. Crit. Care Med. — 2004. — Vol. 169. — P. A839-A892.
27. Huiart L., Ernst P., Ranouil X., Suissa S. Low-dose inhaled corticosteroids and the risk of acute myocardial infarction in COPD // Eur. Respir. J. — 2005. — Vol. 25. — P. 634-639.


Вернуться к номеру